— Да, я знаю, поэтому зашифрую послание.

С этими словами я сняла колпачок и со старанием начала выводить буквы. “Сей город когда-то стоял золотой. Сады здесь цвели и песни звучали. Сегодня же все покрыто золой, и нет больше места живым, лишь печали…”[1] — гласила надпись, вскоре появившаяся на воротах.

— Это что такое? Загадка, что ли?

— Это строчка из песни. Мы ее слушали, когда к Мертвому гарнизону ехали. Лекс поймет.

— Ну не знаю. Я бы не понял. Жень, правда, подумай, сколько вы прослушали песен в дороге! А Лекс, если честно, хоть и умный мужик, но все-таки не самый догадливый. Так что давай конкретики добавим!

— Ну хорошо, так лучше? — спросила я и вывела фразу “раздавленный колобок”.

— Блин, а это что значит?

— Ну помнишь, я рассказывала, как мы впервые колобка встретили, а потом его с моста сбросили и машиной раздавили? Это все происходило рядом с Мертвым гарнизоном. Этого он точно забыть не мог!

— Хм… А вдруг? Все-таки столько всего пережил. Давай еще подсказку оставим. Третью. Три — это хорошее число, счастливое!

— Хорошо! — вспылила я и добавила фразу, от которой мгновенно все вспыхнуло внутри.

“Лекс, где мой медведь?!” — вывела я и трижды подчеркнула последнее слово.

— Медведь? Ты серьезно?

— Да! Это любимая игрушка Ани, и Лекс в тот день забрал ее у меня!

— Хм, сказать по правде, от этого откровения легче не становится. Похоже, будто ты угрожаешь Лексу, а не указываешь наше новое место проживания. А еще, что ты взяла жителей гарнизона в заложники из-за какой-то плюшевой игрушки.

— Знаешь, это не смешно! Этот мишка — любимец моей дочери! Лекс обещал его вернуть, но так и не сделал этого, а я обещала привезти мишку Ане! Вот как мне теперь ей в глаза смотреть?

— Жень, никогда не думал, что скажу такое, но ты странная. Правда! У нас апокалипсис как бы по стране гуляет, монстры вот-вот прорвут грань между мирами и заполонят Землю, а ты из-за какого-то мишки беспокоишься.

— У него имя, между прочим, есть! Его зовут Годзилла!

— А можно уточнить, кто имя игрушке выбирал?

— Аня, а что?

— Да так. Думаю, может, ей лучше с отцом остаться. А то если она такая же странная, как ты, да еще с характером Марка…

— Ты на свою Дашу посмотри! Дочь ему моя, видите ли, не нравится! — выпалила я, готовясь сцепиться с мужчиной, но внезапно наш спор прервал Владислав.

Он неожиданно возник рядом и, окинув нас недовольным взглядом, схватил меня и потащил к микроавтобусу. Там он обнаружил спящую Моню. Увидев ее лицо, мужчина нахмурился, но ругаться не стал. Вместо этого спросил, кто будет показывать путь к новому убежищу.

Я сразу кивнула на Темыча, все это время следовавшего за нами. Я прекрасно понимала, что в темноте не смогу найти дорогу. Да и при свете, скорее всего, тоже. Другу Лекса же темнота не была помехой. Он нехотя согласился, но с условием, что я тоже поеду с ним. А еще попросил кого-нибудь посадить за руль маршрутки, добавив, что взрывчатка, находящаяся внутри, в дальнейшем может нам очень пригодиться.

Услышав слова Темыча, Владислав побледнел. Быстро схватив храпящую сестру на руки, он буквально вылетел из микроавтобуса, а после, немного подумав, вызвал Илью. Но тут уже запротестовала я. Я не хотела, чтобы излишне любопытный Попрыгунчик находился рядом со взрывчатыми веществами и подвергал свою жизнь опасности. Он и так многое сделал для меня.

В итоге мы остановились на кандидатуре Андрея. Тот с еще несколькими солдатами занял микроавтобус, наша же дружная компания отправилась во главу колонны. Так мы и предстали перед людьми: Владислав шел впереди, таща меня за собой, а Темыч неспешно следовал позади.

Когда все было готово к отправлению, генерал сказал пару ободряющих слов, а после случилось неожиданное. Из дальней машины показалась Максимовна. Она прищурилась, а потом хитро улыбнулась. Набрав в грудь побольше воздуха, женщина со всей силы крикнула: “Хомяк-анархист!”.

Ее тут же поддержали Семеновна и Илья, высунувшийся вместе с Дашей из небольшого уазика. Клич быстро подхватили остальные жители. Они в течение нескольких минут скандировали мое жуткое прозвище, отчего я буквально расплылась в улыбке.

Это была победа. Маленькая, но все-таки. Я с гордостью посмотрела на Владислава, и счастливое выражение тут же исчезло с моего лица. Мужчина был зол. Очень зол. Он с неприязнью смотрел на меня, словно видел во мне не союзника, а конкурента, который вот прямо сейчас на последнем повороте обставил его.

“Хватит!” — раздраженно выкрикнул Владислав и скрылся в машине, я же с грустью поплелась следом. Мне этот человек действительно нравился, и сейчас я чувствовала, что только что потеряла единственный шанс сблизиться.

— Эй, не кисни! — послышался голос Темыча, а потом тяжелая рука легла на мое плечо. — Владислав прежде всего мужчина, а мы народ гордый. Ты только что уделала его на глазах всего гарнизона, вот он и обиделся. Мужики вообще не любят проигрывать. Но, думаю, скоро наш бравый генерал оттает и еще на задних лапках перед тобой бегать будет. Особенно когда Лекс вернется.

Темыч недобро улыбнулся, предвкушая предстоящие разборки, а я грустно вздохнула. Стояла глубокая ночь, тьма накрыла наш дом. Бывший дом. Впереди нас ждали дальняя дорога и полная неизвестность, и Лекса не было рядом.

“Где же ты?” — расстроенно подумала я, чувствуя, как сжимается сердце. И меня снова накрыло. Так сильно, как никогда раньше. Я не знала, что с собой делать, как разобраться в собственных чувствах. Одно лишь было ясно: впереди ждали еще более серьезные испытания, и надеяться в этом новом изменчивом мире я могла только на себя.

Часть 2. Иные

Глава 17

Лекс

Из гарнизона мы выехали рано утром. Мой хомяк дрых, и я не решился ее разбудить. Все еще был зол, причем не только на Женю. Вся ситуация, что сложилась в гарнизоне в мое отсутствие, не внушала оптимизма. Михалыч оказался никудышным лидером, хотя я